Любовные цепи

этот сериал буду выкладывать чуть медленнее, так как работаю больше с сериалом В плену полнолуния.

Я еще раз внимательно прочла письмо. Удивление, уважение, интерес и, в конце концов, злость – все смешалось в один взрывной коктейль. Я настольно опешила от его наглости, что не сразу сообразила, что нужно делать. Мысли сложились в четкий план, и я не медля ни секунды начала водворять его в жизнь. Мгновенно просчитала несколько вариантов исхода того варианта, что был мне предложен Волковым. У меня оставалось десять минут. Я успею. Двух минут хватило для переодевания, еще трех минут для сбора моих документов и еще четырех для опустошения моего тайника с оружием. Минута ушла на выезд из гаража.
Сверившись с картой, я нажала на газ и выехала на трассу. По дороге я зарезервировала билет на самолет. Потом купила еще четыре билета под разными фамилиями для сбивания со следа. У меня еще оставалось чуть менее часа для посадки на самолет.
Я не собиралась сидеть и ждать его подарка. Он первый сделал шаг. Теперь ход за мной. Я тоже умею играть, и я принимаю вызов.
Спустя шесть часов я сошла с трапа, и еще прилично поплутав для сбивания слежки, вошла в магазин. Новая одежда, еда, телефон и конечно, новый компьютер. Еще час ушел на смену внешности. Парик, линзы и я уже не рыжая, зеленоглазая, а сероглазая брюнетка с волосами до плеч.
Я первая позвонила Григорию и дала добро.



Теперь я в деле. И сроки я сама себе урезала. Не было больше недели, есть три дня. Да, я понимала всю опасность, но чем быстрее я начну, тем меньше он ожидает моего ответного шага. Осталось встретиться с парой помощников.



Три дня пролетели незаметно в суете и расчетах. Мне нужен был помощник, который вместе со мной будет в деле. Единственному кому я могла позвонить это – Дэн. Он отлично подходил для работы в паре, его умение и навыки по заметанию следов были поразительны. Особенно он хорошо знал Рио, куда мы отправлялись и, он был профессиональным дайвером. Еще немаловажную роль сыграло то, что он часто плавал в тех водах, где располагался остров Волкова.



Мы сняли катер и наняли еще одного человека, который будет ждать нас с катером в условленном месте. Для выполнения задания у нас было сорок восемь часов.
Еще раз проверив подводное снаряжение, сверившись с картой, проверив оружие, мы отправились в путь.



Не буду описывать, как мы в темноте плыли на лодке, как надевали костюмы и погружались в холодные воды океана. Мы уходили в пугающе черную глубину, сквозь темную, давящую толщу которой не проникал даже лунный свет.



Два подводных мощных фонаря освещали лишь маленький участок подводного царства, а за ним — безграничный, черный мрак. Черное — значит неведомое, а неведомое всегда пугает.
Для тех, кто боится замкнутого пространства, это было бы подобно смерти.
Спустя полтора часа мы добрались до берега. Я непривычная к погружениям сразу почувствовала перепады давления на уши. Дэн помог освободиться от акваланга, и я растянулась на холодной траве. Мне нужно время, хоть немного для восстановления сил и возможности продолжить путь. Дэн спрятал снаряжение возле отвесной скалы и лег рядом.



- У нас еще есть минут десять.
- Хорошо, ты проверил оружие?
- Да, все в порядке.
- Непривычно.
- Захочешь – привыкнешь…
Первое, что пришло в голову, когда мы добрались до высоченной кирпичной стены, заросшей плетущейся лианой - это подозрение. Практически весь огромный дом и прилегающее к нему огромное пространство было погружено в темноту. И тишина. Будто дом ждал моего прихода и замер в ожидании гостей.
Я включила прибор, реагирующий на теплоту тела и, приставив к забору, повела им из стороны в сторону. Пусто. «Неужели даже собак нет?» Но вокруг только пустота и каменные стены, безмолвно отвечающие на мой немой вопрос.
Я на пальцах показала напарнику, что нужно двигаться вперед. Он подсадил меня на стену, и я беззвучно приземлилась по другую сторону забора, едва не свалившись в широкий, и наверняка глубокий ров с чернеющей и мутной водой.



В паре метров от меня в воде что-то булькнуло, а затем раздался шлепок по воде, отчего волосы на затылке встали дыбом. « Черт! Неужели и вправду, ров с крокодилами?» Рядом приземлился Дэн, и я показала ему на воду, показав жестом свои опасения. Он удивленно посмотрел на воду и, подняв палец вверх, дал понять, что все понял.
Перекинув сумки, Дэн прыгнул первым, следом за ним я. И только мы подобрали сумки и сделали пару шагов, как сзади нас из воды выполз огромный крокодил. Увидев, что хищник следует за нами, увеличила длину шагов и потянула за собой напарника. Дэн оглянулся за спину и, увидев догоняющего нас крокодила, припустился похлеще меня.
Но далеко мы не ушли. Нас уже ждали.



В стороне, в самой гуще деревьев, стояло четыре огромных амбала. И мы попались им прямо в руки. Бросив сумку, я попыталась правой рукой достать оружие, закрепленное на спине, но не успела. Пришлось выставлять защиту, одновременно пытаясь найти слабое место у противника.
Мы кружились уже больше десяти минут, а я все никак не могла подобраться поближе к противнику. Все мои выпады, они профессионально отражали, стараясь выжать из меня побольше энергии и сил.



Но я все-таки ударом ноги достала одного до болевой точки и, поднырнув ему за спину, одним движением рук сломала ему шею.
Но тут, позади меня раздался шорох. Я уже краем глаза зацепила картинку нападающего, но почувствовала сильнейший удар по голове. В голове будто взорвалась петарда, оглушая и ослепляя меня. Все тело налилось свинцовой тяжестью, я почувствовала, как ноги отяжелели, подкосились, я погрузилась в темноту.

Сначала была темнота. Потом внезапно появилась боль, она терзала меня, распространяясь по всему телу, но больше всего она ныла на затылке. Такое ощущение, будто источник находился именно в этом месте. Сознание медленно возвращалось ко мне, вместе с памятью. Я застонала и пошевелилась, но ту же вскрикнула от пронзившей меня боли. Я раскрыла глаза, но ничего не увидела. «Где я?» Тихонько я подвигала руками и внезапно осознала, что руки мои высоко вздернуты вверх и закованы в наручники, которые под тяжестью моего тела вдавились в кожу. Тогда я пошевелила ногами, но тут же услышала легкое позвякивание цепи где-то внизу. Ноги тоже были закованы в наручники с цепью, замурованной в стену. Онемевшими от холода пальцами ног я ощущала холодную поверхность неровного пола.

Я немного потрясла руками, и тело незамедлительно закололо тысячами иголок, извещая меня о восстановлении кровотока. Вместе с чувствительностью пришел холод, я зябко поежилась, и тело тут же сморщилось, в надежде сохранить остатки тепла и одновременно покрываясь гусиной кожей. Я покрутила головой, пытаясь в темноте разглядеть обстановку. Постепенно вокруг стали прорисовываться силуэты мебели. Стол, стул, кровать…и все. Дальше виднелись бетонные, серые стены. Больше в маленькой комнатке ничего не было. Взгляд мой невольно попал на мои ноги, и я, опустив ниже подбородок, разглядела на себе нижнее белье. «Слава, Богу! Хоть белье на месте! Значит, еще не все потеряно».
Я старалась не думать о том, кто снял с меня одежду и подвесил за руки. Я осторожно, стараясь не раздирать еще больше кожи, покрутила кистями рук в наручниках и негромко ругнулась. Тот, кто меня заковал, хорошо знал свое дело, стягивая браслеты на запястьях почти до максимума. «Даже если я выверну суставы, то не смогу их снять» -  едва промелькнуло в голове, как я услышала негромкие шаги. Потом звук разделился, и я поняла, что две пары ног направляются в мою сторону. Пришлось приложить усилия, что бы ни шевелиться. И когда в замочной скважине заскрипел ключ, я, превозмогая боль в еще полу онемевших руках обвисла, как бы показывая, что не пришла в  сознание.
В глазах прикрытыми веками мгновенно расплылись разноцветные пятна, когда в комнате зажегся  яркий свет. Я крепче сжала челюсти, удерживая стон от боли из-за давивших на содранную кожу железных браслетов.
- Без изменений. – Раздался недалеко от меня низкий мужской голос.
- Некогда ждать, пока кончать с ней – ответил ему другой голос с хрипотцой.
Что-то звякнуло, булькнуло. И внезапно я ощутила телом ледяной поток, ударивший меня в грудь и ручьем стекающий вниз. Лифчик моментально пропитался, как и трусики, я не выдержала и застонала от пронзившего холода, проникающего под кожу. Я невольно дернула руками, и снова стон непроизвольно сорвался с губ, железо впилось в кожу, сдирая подсохшую кровь и вызывая новое кровотечение. Я медленно подняла голову вверх и посмотрела прищуренными глазами на свои руки. От запястья по предплечью вниз по обеим рукам текли тоненькие струйки крови. Кое-как онемевшими ногами я переступила с одной ноги на другую, смещая центр тяжести, потом ослабила мышцы рук, уменьшая тем самым давления на кожу, все мои движения сопровождались легким позвякиванием цепи.
- Я всегда говорил, что ледяная вода – лучший способ привести в сознание!- Я повернула голову на голос и встретилась глазами с гориллоподобным качком. Увидев, что я внимательно за ним слежу, его рот растянулся в усмешке, выставляя напоказ золотую коронку зуба. Рядом с ним, немного правее, стоял Максим. Я сразу его узнала. Только фотография была жалким подобием того, кто сейчас стоял в паре метров от меня. И судя по его разглядывающему и внимательному взгляду, он меня не узнал. Тем хуже для него.
- Почему ты не послушалась моего предупреждения?  Или думаешь, я тебя не узнаю? – низким и глубоким голосом произнес Максим. И хоть он говорил тихо, я отчетливо услышала металлические нотки в его голосе, явственно говорившие о том, что он  сейчас был в бешенстве.
У меня в душе все похолодело. «Неужели он узнал меня?»
- Считаешь, что можно поменять внешность и ты уже другой человек? – продолжил он.
Я опустила голову, тем самым проигнорировав его вопросы.
- По-моему она хочет, чтобы ей более доходчиво объяснили, где ее место, – осклабившись, протянул качок – Оставь ее мне на день, и она все тебе расскажет. – И будто в подтверждении своих слов он в два шага преодолел разделяющее нас расстояние и, резким, внезапным движением, ухватившись руками за обе чашечки бюстгальтера, разорвал его на две части.


Я дернулась от его рывка и моя  обнаженная грудь, покачиваясь, предстала их взору. Кисти взорвались жгучей болью, но я продолжала молчать. Внутри все кипело от злости. «Пускай. Оставь меня с ним. Я знаю чего ему надо. Заодно и посмотришь, что я могу».
- Если ты сейчас скажешь мне, что не будешь пытаться убить меня, то я отпущу тебя. Но если нет, …я оставлю тебя с Медведем. Он обожает ломать таких как ты!
Я подняла голову и посмотрела в глаза Максиму. Собрав все свои силы, я плюнула в его сторону, стараясь, чтобы мой плевок попал на него. Но этому не суждено было исполниться. Описав широкую дугу, он шлепнулся в каких-то паре сантиметров от его черных кожаных туфлей.


- О, это ты зря, крошка! – весело пробасил Медведь, хрустя  и разминая в предвкушении пальцы.
- Что же, я хотел по-хорошему,  - спокойно  и немного с грустью произнес Максим, - надеюсь, ты скоро передумаешь. Миша,  не увлекайся! – добавил он Медведю и покинул помещение.
Я внимательно следила за Медведем глазами. Он немного постоял в раздумье, как бы размышляя с чего бы начать и внезапно развернувшись, вышел из комнаты.
Я вся подобралась, ожидая в любой момент его возвращения и начала пыток, но его шаги стихли в коридоре. Я осталась одна. Я повернула голову и стала рассматривать помещение, в котором находилась. 
Но не успела я повернуть голову, как Медведь вернулся. Он аккуратно закрыл за собою дверь и повернулся ко мне лицом.
- О, ты меня ждала? – весело произнес он и подошел вплотную ко мне. Я даже разглядела мелкие ямочки-шрамики на его лице, какие обычно остаются после перенесенной оспы. Обычный мужик с необычными накаченными мышцами. Обыденно. И не интересно.
Но когда он вытащил из кармана маленькую пластмассовую бутылочку с прозрачной жидкостью и небольшой армейский нож, я поняла, что рано радовалась.
- Вот это уксус, - сказал он, покрутив бутылочкой перед моим лицом, - после него все заживает как обычно, но когда он попадает на открытую рану, он приносит непередаваемые ощущения.
Я подергала руки, в напрасной попытке хоть немного ослабить давление железа, но кожа распухла и, каждое движение вызывало новую порцию крови, впиваясь в тело.
-Для начала я сделаю надрез на руке, потом на другой, и если ты не расскажешь, я перейду к более нежным и филейным твоим частям тела. – Тихим и почти ласковым голосом сказал Медведь, откручивая крышку с бутылки.
Я закрыла глаза и сжала челюсти, готовясь к новой боли, но время тянулось, и ничего не происходило. Но стоило мне поднять лицо, как почувствовала, как предплечье обожгло разливающейся болью, вниз по коже моментально потекла липкая,  горячая кровь. Но когда на рану упали первые капли уксуса, я поняла, что до этого мне совсем было не больно. Он пузырился в ране, въедаясь в плоть и обжигая кислотой. Рука сама, помимо моей воли задергалась, пытаясь стряхнуть ядовитые капли, сквозь сжатые зубы вырывался стон, но я ничего не могла с этим поделать.
Медведь подождал несколько минут и взрезал вторую руку, еще глубже погружая нож в тело. На этот раз, когда жидкость попала в рану, я не выдержала и закричала. Боль была невыносимой, как если бы я окунула руку в кипящую воду и держала ее там и то, мне казалось, это было не так как то, что я сейчас чувствовала.
- Ладно, вижу, ты держишься, но и я тоже не зря работал контрактником. У меня есть для тебя сюрприз. Тебе понравится, обещаю. Там сейчас подогревается вино. И пока я буду за ним ходить, ты подумаешь. – Он вытер нож об джинсы и засунул его в чехол. Я закрыла глаза, пытаясь успокоится и отрешиться от разъедающей боли в руках. «Я смогу. Я вытерплю» - повторяла я себе слова как молитву, пока он ходил за кипящим вином. Но когда он зашел, неся в руках парующий алюминиевый ковшик с характерным запахом, я испугалась. Я не знала чего ожидать и приготовилась к худшему.
-Не передумала? Может уже хватит ломаться? Расскажи все и пообещай ничего не предпринимать в отношении Волкова и я отпущу тебя. Ей Богу, отпущу! 
- Я ничего не знаю, - процедила я, открыто смотря ему в глаза.
- Ну, как знаешь, - пожал он плечами и легонько вдавил нож в кожу на моей груди. Рана защипала вновь, впуская в себя воздух. Он занес надо мной пышущий жаром ковшик и тоненькой струйкой полил. И я оглохла от своего крика. Все мое тело превратилось в один сплошной оголенный нерв. Дикая, острая боль пронзила грудь. Я ощутила, как вино кипящей лавой обволакивает нежнейшую кожу, оставляя мгновенные, страшные ожоги. Как будто ее отрезали вживую тупым ножом. Кожа на груди лопнула и лохмотьями повисла красными лоскутками. Кожа на руках защипала от новых ран, когда я судорожно затряслась всем телом, но эта боль была ласковой по сравнению с последней. В голове взорвались тысячи искр, пронзая все тело раскаленными каплями. Сердце бешеными скачками рвалось из груди пытаясь избежать этой боли. Что-то горячее потекло по моим ногам, - «наверное, это вино», - успела подумать я и провалилась в спасительную черноту.


Дверь содрогнулась от пинка и, отворившись настежь, ударилась об стену. Макс влетел в дверь и уставился на безвольно повисшее тело. В комнате витал горячий запах подогретого вина смешанного с характерным запахом мочи и сладковато-вонючим запахом обгорелой  кожи.  

- Идиот! Кретин! Зачем ты вино подогрел? – Он посмотрел на безвольно висящую девушку и перевел взгляд на Медведя.
- Она молчала. Что мне оставалось делать? – Миша пожал плечами и поставил ковшик на стол.
- Это не мужик с автоматом! Это женщина, придурок! – Макс подошел и внимательно осмотрел раны девушки. – Этот шрам останется у нее. Есть другие способы развязать язык женщине!
- Не останется. Если я приложу к ране  свою мазь.
- Ну, так приложи! И в следующий раз, когда она очнется, попробуй другие методы! – злобно процедил Максим, и резко развернувшись на каблуках, покинул подвал.

 

Я плавала в бассейне, и горячая вода обжигала мою обнаженную кожу. По периметру бассейн был окружен высокими железными бортиками. И почему-то я знала, что они раскалены добела, подогревая воду в бассейне еще сильнее. Я держалась на воде, но силы уже были на исходе. Слабо шевеля ногами, я пыталась удержаться на поверхности. Пузырьки воздуха от моих ног обжигающими шариками поднимались к поверхности и лопались, взрываясь сотнями колючих брызг. Вдруг, откуда-то сбоку, появилась огромная красная змея, она стремительно  вывернула свое тело прямо под моей рукой и, раскрыв огромную пасть, укусила меня за грудь. Боль была настолько неожиданной и дикой, что я закричала, забила руками по воде, пытаясь оторвать ее от себя, но она с неимоверной силой и быстротой обернула свое скользкое тело в тугие кольца вокруг моего тела и потянула меня на дно. Я упорно боролась с ней, пока последние силы не покинули меня и я, хлебнув горячей, хлорированной воды устремилась вниз, в чернеющую пустоту.
Я закричала и очнулась. «Боже, неужели это был кошмар?» Смутные очертания знакомой комнаты проступили вокруг меня. Я по-прежнему была в плену, но уже не подвешенная за руки. Это было хорошей новостью. В груди кольнуло, привлекая мое внимание к этой части тела. Глаза понемногу освоились в темноте, и я смогла различить смутные очертания легкой футболки едва прикрывавшей талию и простые трусики.


Обе руки были забинтованы от запястьев до  предплечий и тоже пощипывали от боли. Ощупав руками себя, я усмехнулась. Вот значит как! Кто-то позаботился о моих увечьях. Сначала порезали, поиздевались, и чтобы не дать сразу помереть, даже обработали раны?! В комнате витал слабый аромат  ванильного геля или мыла. Понюхав свои руки, я поняла, что пока я лежала без сознания, меня искупали. Но в воздухе примешивался и другой какой-то незнакомый мне запах. И он шел из-под туго стянутых широких бинтов. Резкий и терпкий, он был ни на что ни похож. Растянула в стороны ворот футболки,  с правой стороны, на груди, большим белым пятном топорщилась еще одна повязка. Вот под ней-то и щипало сильней всего. Что ж, начало неплохое. Я была не привязана, на мне была одежда, я чистая, перебинтованная и я свободна. Ну, относительно. В пределах этой комнаты. Поднявшись на ноги, я ощутила покалывание в щиколотках и, опустив голову, увидела на ногах бинты. Ничего не упустили. Ценный заключенный? Вряд ли Волков будет беспокоиться о моем здоровье, если я буду не нужна ему. Но какая ему от этого выгода?
Впервые, с момента моего плена, я смогла пройтись по комнате, в которой была заперта и обследовать каждый сантиметр.


Все осталось на своих местах, как и тогда, когда увидела эту комнату. Интересно, сколько я уже здесь нахожусь? Мысли роились в голове как рой жужжащих диких пчел, которые изредка жалили в самые уязвимые места. Наверное, так и предполагалось, чтобы я, находясь в темноте и одиночестве, могла подумать о своей никчемной жизни и совершенных поступках. Но они ошиблись в одном – я не раскаивалась. Даже смерть Дэна меня не волновала. Печалить? Печалила. Но и только, как потеря ценного помощника и  опытного дайвера. Он знал, на что шел и какой был риск не вернуться. Так почему мне тогда так хреново?
Я легла обратно в кровать и укрылась легким пледом.


Запах чистого белья в сочетании с сыростью подвала вызывали во мне противоречивые чувства. И все-таки я не сдавалась. Придет день, настанет утро, они придут сюда. Должны же они покормить меня, отвести в туалет или Волкову все равно?  
Постепенно в моей голове созрел план, как выбраться из этой комнаты. Остальное уже по ходу дела. Главное успеть обезвредить охрану и выполнить задание по ликвидации объекта. И как бы мое сердце не билось, сопротивляясь, я не могла иначе.

Но когда наступило утро, все пошло совсем не так как я планировала. Началось все с того, что я проснулась от гулких шагов за дверью. Я быстро подскочила с кровати и спряталась за дверью. Все тело напружинилось, готовясь к схватке. Каждый мускул, забыв о боли сжался. Тело мгновенно вспомнило годы тренировок и упорных трудов. И раны от тугих наручников, не шли ни в какое сравнение с теми увечьями, которые я получала, учась у мастера Чяо. Но  буквально через минуту, после того как шаги стихли, из-под  щели в двери потянулся странный дым. Он серым клубком вился перед моими ногами, стелясь по полу и мелкими, рваными завитками поднимался вверх к потолку.


Сладковатый аромат заполнил помещение. Слишком поздно я поняла природу этого дыма. Но даже если бы и поняла, то избежать этого не смогла бы в любом случае. Через три минуты, после того как я отбежала подальше в угол комнаты и даже пледом прикрыла лицо, пряча дыхательные пути,  сознание помутилось, появилась сонливость, я с удивлением зевнула и отключилась.
Не знаю, сколько я пробыла в вынужденном сне, но проснулась я с головной болью, очень злая, очень голодная и  с очень полным мочевым пузырем. Каждое движение тела, как ржавое железо, с неохотой скрипело в суставах. Я снова лежала на кровати.


Но подняв еще тяжелую, плохо соображающую голову, еще не отошедшую после действия эфира, я каким-то шестым чувством поняла, что со мной произошли изменения. Мои раны перебинтованы свежими повязками, об этом говорил свежий запах незнакомого лекарства. И на шее ощущался холодный, круглый посторонний предмет. Я осторожно прощупала его и с ужасом осознала, что на шее надет железный ошейник, скругленный по краям, чтобы не поцарапать кожу.


И место, где у этого ошейника должен быть замок, я не нашла. Я замерла, трезво оценивая свои теперешние шансы на побег. Осознание возможности сбежать или выполнить свое задание, истончилась до критически низкой отметки, меня абсолютно не радовала. В комнате пахло едой, и этот факт, что меня, наконец-таки, решили покормить, сильно тормозил мыслительные способности. На столе стояла тарелка с аппетитным внушительным куском пирога, и его соблазнительный аромат заставил мой желудок заворчать и сжаться в предвкушении. Рядом с тарелкой стоял стакан с соком.
Я недолго сопротивлялась.


Я даже не думала о возможности отравления ядом. Через 5 минут от пирога остались  жалкие крошки, и лишь самоуважение к самой себе, помогло удержаться и не слизать их с тарелки. В животе приятно потяжелело, но настроение еще больше упало. Вот если бы стакан превратился в ведро! Я бы с удовольствием оставила своим надзирателям ответное «спасибо». Через 10 минут, когда  я уже всерьез подумывала о том, чтобы напрудить в углу  и освободить бедный пузырь, раздались  шаги за дверью, дающие надежду на нормальное посещение нужного помещения.
Дверь беззвучно отворилась и в мою темницу, уверенным шагом вошел Волков. Собственной персоной. И какой такой чести я удосужилась лицезреть его? Хотя, если разобраться, уж лучше его видеть, чем того амбала. Он оставил дверь открытой и остановился неподалеку от кровати, облокотившись плечом об стену.


Возможно, если бы у меня не булькало в мозгах, я бы пустила слюни, осознавая, как чертовски сексапильно он выглядит в этой свободной футболке и обтянутых джинсах, как вторая кожа, повторяющая каждый изгиб его тела. Он был не перекачан, как его помощник Миша, но его тело удивительным образом выглядело сногсшибательно. Оно приковывало к себе, манило, и мое предательское тело, попросту сошло с ума.
- Очень жаль, что мне пришлось это сделать, но ты не оставила мне выбора. – С упреком в голосе произнес он. Этот тембр, эти волнующий душу звуки, он как опытный гитарист, пощипывал оголенные струны моей души. Я продолжала твердить себе, что мне приходилось переживать и худшие моменты, но это плохо помогало.
Я хотела разразиться воплями, хотела кинуться к нему  и показать на деле, как выглядит классический удушающий прием. Придушить его…Причем не обязательно в таком порядке. «Были моменты и похуже». Да. Были. Но ОЧЕНЬ давно. И мои ощущения тогда были иными.   Но смогла выдавить только одно:
- Если ты не отведешь меня немедленно в туалет, я сделаю это прямо перед дверью.
Его расширенные глаза напомнили мне мультики-аниме и доставили минутное  удовольствие.


- Гм…- прокашлялся Волков и принял непринужденный вид. – Перед тем, как ты, гм, посетишь ванную комнату, я бы хотел тебя проинформировать. С этой минуты ты можешь покинуть эту комнату и переселиться в другую, специально для тебя отведенную. Ты можешь свободно перемещаться по периметру моего дома и в пределах прилегающей мне территории. В твоем распоряжении будет все, в рамках разумного, разумеется, кроме свободы.
- А если я попытаюсь сбежать? – я была уверена, что он просчитал все варианты, но лишний раз убедится, не помешает.
- Это вряд ли. – Он с вызовом посмотрел мне в глаза. – Я знал о том, что ты примешь заказ и отключил кабель с высоким напряжением,  который проложен вокруг моей территории. И твой датчик на шее, - он опустил глаза, внезапно заинтересовавшись носком кроссовка, - он не позволит тебе причинить кому-либо вред или совершить безрассудный побег с острова. Через коридор – дверь в ванную комнату, рядом лестница на поверхность. Добро пожаловать! – Произнеся последнюю фразу, он неспеша повернулся, и даже не посмотрев на меня, пошел по коридору на выход.
Шах – и мат! Глупее, чем сейчас, я себя еще не чувствовала. Нет, чувствовала, но тогда была другая ситуация. Его шаги стихли, и мне ничего другого не оставалось, как последовать его словам и найти выход. И не только на поверхность, но и из той задницы, в которой я оказалась.