Дежавю из сна. Тени настоящего (тизер)

Эмма
Пролог
Эмма
Глава первая. Второй первый раз
Глава первая. Второй первый раз. Часть вторая
Глава первая. Второй первый раз. Часть третья
[Глава первая. Второй первый раз. Часть четвертая
Кайл
Глава вторая. Облака в глазах
Глава вторая. Облака в глазах Часть вторая
Глава вторая. Облака в глазах. Часть третья
Эмма
Глава третья. Знакомство
Глава третья. Знакомство. Часть вторая
Кайл
Глава четвертая. Сильные чувства
Глава четвертая. Сильные чувства. Часть вторая
Глава четвертая. Сильные чувства. Часть третья
Эмма
Глава пятая. Град из вспышек.  
Глава пятая. Град из вспышек. Часть вторая
Глава пятая. Град из вспышек. Часть третья
Глава пятая. Град из вспышек. Часть четвертая
Кайл
Глава шестая. Свет во тьме  
Глава шестая. Свет во тьме. Часть вторая
Глава шестая. Свет во тьме. Часть третья
Глава шестая. Свет во тьме. Часть четвертая
Эмма
Глава седьмая. Как выбраться из мрака?
Глава седьмая. Как выбраться из мрака? Часть вторая
Глава седьмая. Как выбраться из мрака? Часть третья
Глава седьмая. Как выбраться из мрака? Часть четвертая
Кайл
Глава восьмая. Только так и никак иначе
Эмма
Глава девятая. Сундучок изо льда
Кайл
Глава десятая. Порции прошлого
Глава десятая. Порции прошлого. Часть вторая
Эмма
Глава одиннадцатая. Семья
Глава одиннадцатая. Семья. Часть вторая
Эмма
Глава двенадцатая. Что есть сила?
Глава двенадцатая. Что есть сила? Часть вторая
Глава двенадцатая. Что есть сила? Часть третья
Эмма
Глава тринадцатая. Ожидаемый провал
Кайл
[url=00]Глава четырнадцатая. Дикая[/url]

Почему жертвенность всегда приносит только боль, ведь цели ее благородны? Если она действительно имеет чистые помыслы в своем действии. Но вполне возможно, что ей, как и с благими поступками - вымощена дорога в ад.
Жертвуя своими силами, Эмма спасла нас обоих, но при этом я задыхался от злобы, смотря на ее бесчувственное тело в своих объятиях, мысленно ругая ее всеми известными словами за беспечность. Но в этом она вся. Всегда отдавалась полностью ради цели, забывая, или даже не задумываясь о последствиях.
Когда к нам подбежали взволнованные Норман и Кэтрин, Эмма уже потихоньку приходила в себя, но все еще была очень слабой. Я, уже давно сбросив с лица шарф, подхватил любимую на руки, а Кэтрин заботливо накрыла ее сверху моей курткой. Они даже не спрашивали что произошло. Не время, да и не место.
Я решил на всякий случай отвезти Эмму в нашу местную больницу. Легенда уже формировалась в моей голове, по этому, без лишних разговоров мы поспешили обратно к кафе, где и оставили свой транспорт.
Проходя мимо толпы, у одного из автомобилей скорой помощи, я увидел ту самую девушку-подростка и ее братишку, которого на руках крепко держала женщина, видимо их мать.
- Мама, смотри – Ангел, - закричал парнишка, указывая в мою сторону. Кэтрин растерялась, не зная как реагировать, а я просто продолжал идти дальше, слегка ускорив шаг, замечая краем глаза, как мать пытается успокоить сына, явно не понимая, о чем он пытается сказать.
- Я из тебя вытрясу все до последней капли, но не сейчас, - гневно прорычала сестра, когда мы уже подходили к машине Эммы.
Кэтрин села в машину к Норману, пока я укладывал бережно Эмму на заднее сидение ее авто. Мы оба были перепачканы в саже, а я к тому же и разорвал рукав свитера сквозь дыру в котором пробирался холодный мартовский ветер.

Врачи в нашей больнице тут же утащили Эмму на каталке в процедурную приемного отделения, а я остался заполнять форму у медсестры на посту, давая данные о новоприбывшей. Не став слишком перевирать историю, я упомянул лишь о пожаре и о том, что Эмма пыталась погасить огонь и не рассчитала свои силы. Этого было более чем достаточно, как для стихийной ее предполагаемого уровня. Медсестра-двуликая же выслушивая историю, открыто восторженно флиртовала со мной строя глазки и моргая длинными ресницами так часто, что я серьезно задумался, не простужусь ли от создавшегося сквозняка.
Через пару минут Эмму уже перевели во временную палату, отдыхать. Сказали, что с ней все в порядке и ей нужно просто восстановить силы. Сегодня уже можно будет забрать домой, а пока ее не стоит беспокоить. Позвонив Кэт и успокоив их с Норманом новостями, я облегченно присел на скамью у двери в палату.
Через каких-то пятнадцать минут к палате подошел уже знакомый мне парень – куратор Эммы. Имя его я даже вспоминать не пытался. Удивленно смерив меня взглядом он, на удивление ровным голосом поинтересовался:
- Мистер Райс? Какими судьбами здесь?
И даже не ожидая ответа, уже протянул руку к двери в палату Эммы, но я тут же схватил его за запястье, пресекая движение и поднялся, заслоняя собой дверь.
Возвышаясь над ним на полголовы, я надменно бросил:
- Могу спросить у вас то же самое?! – руки так и чесались выровнять ему челюсть и дабы сдержаться от порыва, скрестил руки на груди.
- Я, назначен специально, приглядывать за девушкой, это моя работа, - нехотя отрапортовал он и снова предпринял попытку открыть дверь.
- Кажется, это уже сверхурочные, за которые вам не доплатят. К ней нельзя, она отдыхает, - едва сдерживаясь, прорычал я. Этот человек выводил меня из себя самим присутствием.
- Могу я поинтересоваться, на каких основаниях вы препятствуете мне?
- На тех основаниях, что беспокоюсь о ней и не доверяю вам, - буравя взглядом, ониксовые глаза оппонента ответил я, стараясь даже не моргнуть.
- Боюсь расстроить вас, но я все же войду в ту комнату, с вашим на то согласием или без, - его тон сменился с безразличного на угрожающий.
- Попробуй, - хмыкнул я уже готовый размять кулаки о его тощее тельце.
- Мальчики может вам линейки дать, а то я немного устала наблюдать, как вы тут брызжите друг в друга  тестостероном?! – звонкий мелодичный голос прервал нас со стороны. За брюнетом стояла девушка не знакомая мне и с легкой улыбкой наблюдала за нами. Я ведь даже не заметил, как она подошла, так сильно был сосредоточен на этом гаде. Ее черные как воронье крыло волосы были уложены в аккуратную укладку, а строгий костюм в тон волосам прекрасно подчеркивал фигуру и контрастировал с бледной кожей. На согнутом локте девушка держала сложенное пальто, и портфель с бумагами. На плечи наброшен медицинский халат, а на туфли лодочки, надеты голубые одноразовые бахилы.
- Что ты, Джен? Простое приветствие. - Фыркнул брюнет и, вернув свое внимание ко мне добавил, - Это не более чем верный пес мисс Везер.
О, Мать Природа. Если бы в этот момент за моей спиной не открылась дверь и на плече не легла легкая как перышко и такая же бледная ладонь Эммы, я бы точно спровоцировал в этом коридоре скорый косметический ремонт, испортив стену напротив вмятиной от  этого высокомерного, напыщенного павлина.
- Что здесь происходит? – прошептала Эмма едва слышно.
Видимо мы разбудили ее своими препираниями, так как девушка еще слабо стояла на ногах, практически опираясь на меня.
- Как ты? – тут же спросил я, встречаясь с посеревшими от усталости глазами, но ответить ей не дал куратор.
- Эмма, я вижу сейчас не время, но вы могли бы пообщаться, хоть пару минут с Дженифер? Я тебе рассказывал о ней. Это моя сослуживица из Лондона, прилетела именно к тебе. Она специалист по таким случаям.
- Она едва на ногах стоит, - зарычал я, метнув испепеляющий взор на брюнета, который попытался его игнорировать.
- Я думаю, он прав, Дей, - вступилась за Эмму та самая Дженифер.
- Мне уже лучше. Давайте проведем сеанс сейчас, если это возможно. Я не хочу задерживать вас, - твердо ответила моя любимая.
- Эмма, - возмутился я.
- Вы уверены? – сомневалась суггест.
- Да, прошу вас, - Эмма отошла в сторону, пропуская девушку, которая закрыла за ее спиной дверь практически перед нашими с брюнетом носами, указав на табличку рядом, надпись которой гласила: «Без халата и бахил (сменной обуви) посещения запрещены»
Так мы и остались сидеть в коридоре, в молчании и неведении метая взглядами молнии, друг в друга.
При том, что я уверен, мы оба не имели основательных причин к враждебности. Брюнет не претендовал на Эмму, а я всецело одобрял его опеку над ней, именно в профессиональном плане, но… не мог не ревновать. Не то чтобы я не доверял любимой, нет. Я доверяю ей всецело, даже не допуская подобных мыслей. Ведь она моя. Только моя, и ничья больше. Только я достоин, видеть ее истину, вдыхать душу с ароматом сладкой радуги и редко, осеннего дождя. Только мой огонь, способен согреть ее норовящее покрыться льдом сердце.
Утопая в собственных домыслах, я совсем потерял счет времени и не имел понятия, сколько прошло: полчаса, час. Внезапный душераздирающий на ошметки крик, пронзил меня, заставляя вдохнуть воздух этого ужасного мира. Раз, и снова, я окончательно очнулся и пришел в себя, понимая, что этот звук доносится именно из комнаты позади нас. Едва не вынеся из петель дверь палаты, мы оба ворвались внутрь. У подножья единственной кровати в комнате лежала Дженифер и казалось не дышала. К ней подбежал Дей и попытался привести в чувства, но изрек лишь одно слово: «дышит» побежал за врачом. В дальнем углу комнаты сжавшись в комочек сидела Эмма. Она невидящим, шокированным, полным ужаса, черным взглядом смотрела на свои ладони и кричала уже охрипшим голосом. Волосы ее были темнее пустоты, непослушно растрепались, облепив вспотевшее лицо и шею. Бросившись на колени, я обхватил любимую в объятия и легко встряхивая, пытался привести ее в сознание.
- Эмма, очнись. Что произошло?
Посмотрев на меня все тем же испуганным взглядом черных глаз ее второго лика, она протянула ко мне свои чистые руки и прошептала:
- Смой, кровь. Все в крови…
В палату вбежали брюнет и доктор, но к нашему счастью тут же их внимание привлекла Дженифер, все еще лежавшая на полу. Я взял ладони Эммы и поцеловал их. Из глаз девушки потекли слезы, а «черные краски» постепенно стекали с ее склер, радужки и волос. Через пару секунд она потеряла сознание, упав на меня.
- Она в коме, - изрек эскулап, приподнимаясь с колен возле брюнетки-суггеста.
Дей отрешенно взглянул на него, явно не понимая как такое возможно.
- Что с этой девушкой? – подошел он к нам.
- Она просто без сознания, - ответил я, прижимая к себе Эмму.
- Это она кричала? – спросил доктор, щупая пульс и осматривая уже принявший нормальный вид зрачки девушки.
- Да, - нехотя подтвердил я, перенося хрупкое тело любимой на кровать.
Дженифер увезли как раз на каталке санитары, которых вызвал док.
Куратор Эммы, наконец, обратил внимание на свою подчиненную.
- Прошу вас обоих, молодые люди подойти ко мне в кабинет, через полчаса. Нам есть, что обсудить, - с этими словами он вышел, оставив нас троих в остатках неостывшего шока.
- Что это было? – опомнился первым я.
- Я сам бы хотел знать, - грубо бросил брюнет и вышел.

Заставив себя оторваться от мирно сопящей Эммы, чье бессознательное состояние мерно перетекло в  крепкий сон, который я узнал по тому, как она мило свернулась калачиком под тонким больничным пледом, я бережно провел рукой по ее мягким золотистым волосам и прошептал:
- Когда ты очнешься, я буду рядом.
Зацепившись взглядом за бинты на ее обеих голенях, поставил себе заметку разузнать об этом побольше у доктора и вышел.
Возле приемного кабинета дежурного врача, который был у нас в палате, я увидел стоящего на балконе брюнета с сигаретой.
- Как она? – прошептал он, выдыхая облегченно густое облако дыма.
- Уснула, - так же тихо ответил я, становясь рядом, опираясь на поручень.
Мы так молча стояли несколько минут. Парень, скурив сигарету, достал сразу следующую и немедля прикурил. Казалось, что в этот миг мысли нам глушила одна и та же неизвестность. С той лишь разницей, что я от столь «приятного» состояния терялся в сомнениях, обо что побиться головой, а чернявый пытался успокоиться, при помощи табака, хотя его тело била ощутимая дрожь, которую я чувствовал даже на расстоянии.
- Ты это… извини, что я вел себя немного неадекватно, - первым начал я.
- Да я тоже был хорош, - не глядя на меня ухмыльнулся парень.
- Эмма очень дорога мне и я за нее готов порвать любого, - не зная, почему разоткровенничался я.
- Я это понял еще, как только она познакомила нас, - снова ухмылка. – Что, мир? – Предложил он, выбрасывая окурок в услужливо привинченную к бортику импровизированную пепельницу из банки кофе.
- Не дождешься, - ухмыльнулся уже я, уголком губ, поворачиваясь спиной к мрачному пейзажу города внизу. Запрокинув голову назад, встретился с серым, бесстрастным небом.
- Предсказуемо, но попытаться стоило, - засмеялся Дей. – Вы уж только не перестарайтесь, а то я не смогу на подобное закрыть глаза. Это моя работа.
- Что, даже так?
- Именно.

- Молодые люди, прошу вас ко мне в кабинет. У меня немного времени, сегодня просто аврал.
Поспешно последовав за мужчиной в белом халате с бейджем на нагрудном кармане, мы прошли в уютную комнату, и расселись в креслах напротив его стола.
- Так как девушка находящаяся сейчас в состоянии поверхностной комы, отныне наша пациентка, попрошу вас заполнить ее карту у медсестры в приемном отделении.
- Как она? Что с ней? – Забеспокоился Дей, и на его лице я отчетливо видел следы чувства вины.
- Пока рано говорить, но уверяю вас, что это не продлится длительное время. Со дня на день она должна прийти в себя. Мы уже провели нужные анализы и подытожили ее состояние как стабильно-приемлемое и, уверен, уже скоро сможем ее выписать, так как физических повреждений от очевидного падения при потере сознания мы не обнаружили. Я бы расценил  ее состояние как некую психологическую травму, о чем так же можно будет судить более серьезно после того как она очнется. И у меня к вам есть несколько вопросов, ответы на которые я просто обязан знать: к каким классам элементалов относятся обе девушки и при каких обстоятельствах произошел данный инцидент?
Мужчина говорил весьма серьезно и по его нагнетающей ауре я почувствовал, что тот явно двуликий, да к тому же – альфа. Открыв лежащую перед ним карту пациента, он прочел:
«Эмма Скай Везер
17 полных лет
Элемент - стихийный.
История здоровья пациента в архиве отсутствует»
Уставившись на нас вопрошающе-настойчивым взглядом, он продолжил:
«Небольшие гематомы в области затылочной части головы и верхней части спины, предплечья. При проведенной томографии головного мозга, значительных повреждений не обнаружено. При осмотре так же были обнаружены следы сажи в дыхательных путях. Ментальное истощение на энергетическом уровне третьего класса»
Опустив голову так, что, казалось бы, скоро коснусь столешницы, я едва не скулил выслушивая медика.
- Как вы объясните все это? И еще: мне бы хотелось побеседовать с родителями девушки. В ином случае, так как она не совершеннолетняя, буду обязан уведомить соответствующие органы.
- Она сирота, - выдавил из себя я, стараясь придать голосу твердость.
- Ее опекун в данный момент находится вне зоны досягаемости, поэтому к ней был приставлен я в числе куратора, в виду обстоятельств.
- Вы из ЦУС? Мистер… – удивленно протянул мужчина в белом халате, уронив ручку, которую до этого нервно вертел между пальцами.
- Амадей Кроккот. И да, я из Центрального Управления Смотрителей. Прибыл чуть больше месяца назад к курируемой Эмме Скай Везер, по заявке администрации стихийных вашей местной школы. Девушка была подвержена незаконному влиянию на сознание суггестом, и впоследствии чего жила некоторое время среди обычных людей. Частично утратила все свои навыки и с замененной памятью, - пришел на выручку брюнет, с таким видом словно отчитывался перед начальством.
У доктора, от услышанного слегка приоткрылся рот в немом шоке.
- Данный инцидент я не могу комментировать. К сожалению. Так как в тот момент встречал в аэропорту свою коллегу, Дженнифер Сайд, которая сейчас и является вашей новой пациенткой. Она прибыла специально, чтобы провести с Эммой сеанс восстановления памяти, по моей просьбе, - закончив, Амадей тоже сник и, увидев мой сочувствующий взгляд нервно отвернулся.  Уже успел понять, что они очень близки с той суггестом.
- Во время прогулки в городе, мы стали случайными свидетелями большого пожара в жилом доме неподалеку. А Эмма, была всегда такой порывистой… - я не мог говорить. Кнуты вины хлестали мое нутро, не позволяя вздохнуть свободно. – Я не успел ее остановить. Да, мы спасли несколько человек, и нет, никто не понял кто мы. Но… случился обвал, когда уже собирались покидать то место, и Эмму засыпало обломками.
- Тогда почему вы без повреждений? – смерил меня презрительным взглядом врач.
- Я двуликий, - сказал первое, что пришло в голову. Пусть думают, что раны просто быстро зажили.
- Что было далее? В больнице, - после тяжелого вздоха поторопил нас доктор, поглядывая на часы.
- Дженнифер зашла в палату, чтобы побеседовать с Эммой, которая как раз пришла в себя. Девушка сама настояла, я лишь предложил им познакомиться и договорится о дальнейшей встрече, когда той станет лучше.
- Потом только крик и вы сами все видели, - закончил за Амадея я, не смотря ни одному из них в глаза.
- Все ясно, что ничего не ясно, - устало потер переносицу док и, поднимаясь, дал понять что нам пора, со словами: - Как только одна из девушек придет в себя, я побеседую для начала с ними лично и уже потом, будем решать что делать. А пока, вам стоит отдохнуть, но оставьте свои контакты в приемной, на всякий случай.
- Я останусь возле Эммы, можно?
- Хорошо, только не тревожьте ее. Девушке нужен отдых и полное восстановление сил.
Мы с Деем вышли и, поблагодарив мужчину, разбрелись кто куда. Я в палату к возлюбленной, а куратор в приемное отделение заполнять карту Дженнифер.

(от третьего лица)
 
Когда изнервничавшийся до крайности брюнет устало, толкнул дверь палаты, его чувство вины продолжало истощать тело, питаясь любыми отблесками привязанности, даже столь фантомной. Еще более темные, чем обычно глаза блуждали по белоснежным поверхностям комнаты, стараясь не зацикливаться на лежащей, на единственной койке девушке. Каждый раз, задаваясь вопросом, что его так притягивало и привлекало в Дженнифер, он лишь снова оценивающе поглядывал на нее, естественно не выражая своих эмоций наглядно. И сейчас, вторично сердце заставило его взглянуть на девушку не отстраненно-отчужденным взглядом пропитанным официозом «мы лишь коллеги».
Близился вечер, и полумрак постепенно окутывал туманом сдержанности и скрытого распутства помещение, соблазняя и провоцируя. Мерное дыхание пациентки едва заметно вздымало грудь, прикрытую тонкой простыней, ненавязчиво уговаривая плясать по коже и ткани тени от старенького бра у изголовья кровати. Растрепавшиеся волосы, которые лишь невнимательный мог принять за черные, нежным шелковым ореолом покоились на подушке, контрастно оттеняясь своим естественным темно-каштановым цветом на белой постели. Спокойно прикрытые глаза, обрамленные пушистыми темными ресницами, не вздрагивали от шевеления зрачков под веками, что окончательно развеивало иллюзию сна, складывающуюся под первым впечатлением. Она словно замерла в невесомости, и даже время в этом месте остановилось, залюбовавшись столь трепетной красотой. Казалось, воздух застывал постепенно, стягивая болезненным жестом легкие, пресекая глубокие вздохи, ведь даже малейший шорох мог потревожить этот покой.
Амадей твердо решил не покидать сегодня больничные покои, остаться с возлюбленной, которую он никогда так не сможет назвать вслух. Каким бы сильным суггестом не была Дженнифер, его барьеры сломить не в силах, что ощутимо облегчало им обоим жизнь.
Не заметив даже как задремал, положив устало голову на свободное место рядом с девушкой, Дей неосознанно взял хрупкую, холодную как лед ладонь пытаясь согреть своим теплом, тем самым обнажая душу перед уже приходящей в сознание девушкой.
Спустя полчаса легкое касание ладони к щеке спровоцировало пробуждение от чуткого сна.
- Это восхитительно, Дей. Почему ты молчал? – прошептали бледные, пересохшие губы Дженнифер, когда на нее удивленно взглянули две антрацитовые бездны. Дернувшись, словно от удара током, молодой стихийный запутавшись в собственных ногах, упал на пол.
- Прости, прости… - запыхавшись в испуге, зашептал едва связно он.
- Дей, - с непониманием удивилась девушка.  – За что ты извиняешься?
Она не без усилий приподнялась на постели, чтобы дотянуться ко все еще сидящему на полу парне, протягивая руку, но тот, отползая не сразу поднялся на ноги и сбежал, чувствуя себя последним трусом. Он просто не готов был вот так сразу открыться перед ней, внезапно осознав сколь плачевно его состояние. Амадей давно смирился со своим положением, учитывая все риски и одиночество, к которому готовил себя едва ли не с самого начала сознательной жизни. Точнее готовили его, а он лишь принимал все как должное. На Дженнифер у него же просто не было прав, он не мог позволить себе окунуть ее в это болото.
Чтобы хоть как-то оправдать перед девушкой свой побег он направился к врачу, но тот отсутствовал в своем кабинете и, предупредив на посту медсестру, он не спеша поплелся обратно. Придумывая и бракуя на ходу все оправдания.
Что он ей скажет? Отныне придется ее избегать и полностью игнорировать. Забывшись, мужчина не подумал даже, что может открыться, так глупо проколовшись. Как он посмел очернить это создание своими грязными чувствами. Даже противно стало. Едва подавив гримасу отвращения к самому себе, постучал, предупреждая в дверь палаты Дженифер и вошел. Теперь только «Дженифер», никаких сокращенных фамильярностей, он не позволит себе.
- Дей, - улыбнулась девушка привставая. В ее взгляде лучилось счастье, которое мгновенно потухло, как только глаза с цветом черного шоколада встретились с ониксовыми, холодными и отчужденными. Да, она не смогла распознать за очередным блоком все тепло за ними.
- Мисс Сайд, я рад, что вам стало лучше и уже уведомил об этом мед-персонал. Боюсь сейчас вам не до этого, но я все же не могу не спросить: что случилось, и почему вы оказались в  таком положении.
Девушка замерла, боясь даже шелохнуться, услышав этот ледяной голос. В нем больше не было теплых бархатных ноток, не было той теплой едва уловимой улыбки на устах брюнета, которую она всегда видела обращенную только в ее сторону. Но она и не была глупой, мгновенно сознав причину перемены в своем друге, теперь вероятно уже бывшем. Этот официоз в его тоне основательно подбил надежду на настоящие эмоции, сила и искренность которых обрушилась на нее с первым его открытым тактильным контактом. Дей и раньше прикасался  ней, но всегда его сознание было за семью печатями в цепях и нерушимых барьерах, которые она не решалась рушить. Решительно подытожив, что это не последний их разговор, хотя возможно Кроккот будет ее избегать отныне, шатенка решила добиться от него нужных слов. А сейчас… Что же, продолжим играть свои роли:
- У девочки огромная масса барьеров. Есть совсем недавние, которые крошатся сами под ее давлением и желанием. Они совсем недавние, я бы сказала не больше пары лет, возможно меньше. Девочка вообще очень сильная ментально, странно, что только сейчас начала ломать их. Возможно, раньше был суггест, который подправлял разрушенные. Но их не составит труда сломать все уже сейчас, - отрапортовала суггест, откидываясь на спину. Она все-таки в больнице и может себе позволить себе отдых после столь мощной отдачи. Кстати о ней.
- Но едва копнув глубже, я наткнулась на более старые и более сильные барьеры. На некоторых были трещины, но чтобы разрушить их понадобиться не один месяц, даже при ежедневных сеансах со мной. Их много и поставлены они были еще в глубоком детстве другим элементалом, более мощным. Если взглянуть на ее память образно, навскидку можно сказать, что она практически чиста как тетрадь неуча. Самым старым, истинным воспоминания не более полутора лет. Все остальное, более старое, фальшивое как накладные ногти.
- Почему вы оказались в коме? – после пары минут раздумья над услышанным, спросил куратор.
- Когда я попыталась заглянуть под один из старых, но с парой трещин, меня отбросило мощнейшей волной защиты. Они не только прочные, но и надежно защищены. Я лично с таким не сталкивалась и не представляю кто мог бы такое сделать. Да и зачем? Что в жизни девочки случилось такого, что ей забраковали практически все детство? При всем этом, а сопротивляется сама себе, словно внутри две сущности: одна ломает барьеры, а вторая всячески этому сопротивляется.
- О, темные. Все еще хуже чем я думал, - я присел на край кровати и потер лицо, облокотившись на собственные колени.
- Дей, - Джен села в постели и положила руку на мое плече.
Я лишь посмотрел на нее взглядом побитой собаки, абсолютно не присущему мне. Мы молчали, не находя, да и не видя надобности в словах. В пустых звуках, которыми постоянно обманывали себя и друг друга. Когда не найти нужных слов, когда застывшее в оцепенении тело молчит, глаза, скажут все, что чувствует душа. Взгляды понимания и ситуации и поступков друг друга.
В этот миг крушились все мои барьеры возводимые годами, и я сам стоял с кувалдой в руках у самой большой дыры. Я хотел, чтобы она видела меня настоящего и у нее это прекрасно получалось.
Во мне вспышками замерцали чувства. Не мои. Дженифер смотрела в мои глаза и передавала ментально чувства свои. Внутри завальсировали в единении идентичные эмоции. Она отвечала мне, взамностью.
- Дженифер… я не смею тянуть тебя за собой.
- А мы никому не скажем, - ее губы соприкоснулись с моими, и этот спусковой крючок полностью освободил от оков, которые и без того затрещали по швам.
- Моя, любимая, хорошая, ласковая. Моя, - зашептал я, повалив ее на спину.
Горячие поцелуи: танец языков, обмен дыханием и поглощенные друг другом стоны. Это был наш краткий миг, который украл кроткий стук в дверь.

Глава 17
Потерянные ключи
 
- Кайл, мне нужно срочно увидеться с Дженифер, - торопливо пробормотала я, обессилено, пытаясь подняться с постели.
- Это не терпит? Тебе нужно отдохнуть, а она в коме и никуда не денется, - любимый пытался уложить меня обратно.
- Ты не понимаешь. Она заглянула в мое прошлое, то, от которого меня закрыла не Грейс, а я сама. Там была мама, и… жуткие вещи творились… вокруг кровь, мертвые тела. Незнакомая местность и… - погрузившись в ужас воспоминания, я не заметила, как Кайл прижал меня к своей широкой груди, поглаживая по спине, успокаивая, нашептывая: «все хорошо».
Через пару минут, я на трясущихся от волнения и слабости ногах стояла у двери в палату суггеста, а Кайл недовольно порыкивал за моей спиной. Как ему объяснить, что я не такая уж и хрустальная, какой он меня считает? И реально ли донести ему эту мысль в принципе? Хотя, чего уж скрывать: его опека мне нравится – чувствую себя нужной.
Робкий стук и мы вошли с позволения. У постели, на которой лежала совсем бледная девушка, и смотрела на меня привстав на локтях, стоял мой куратор с недовольным, почти раздраженным взглядом.
- Эмма? Время, да и ситуация не располагает к визитам, - отрезал он. Таким я Дея еще не видела.
- Уверена, цель ее визита не терпит отлагательств, - мягко ответила брюнетка и коснулась руки Дея. Тот едва заметно улыбнулся уголком губ, и черты его потеплели.
Я, прикрыв глаза, вздохнула, мягко улыбаясь: не только мои чувства носят запретный характер. Пройдоха Дей тоже лицо пухом украсил.
- Мне нужно кое-что обсудить с Дженифер. Без свидетелей, - добавила последнее, увидев заинтересованный порыв Амадея в мою сторону, который тут же пресек мой лев, встав передо мной.
- Что происходит? – растерялся куратор. Видимо на него так влияет его девушка поблизости, раньше он все время был предельно собран.
- Дей, выйдите. У нас нет смысла вредить друг другу, - попыталась успокоить Дженифер.
- Вот еще. Она уже тебе навредила, - я вздрогнула на его слова и обхватила свои плечи, отводя взгляд.
- Это была не она и ты сам прекрасно знаешь.
Неужели? Она рассказала все ему? Испуганный немой вопрос в глазах, получил ответ в виде едва приметного отрицательного кивка суггеста.
Кайл без дальнейшего затягивания ситуации, просто схватил опешившего стихийного за плечо и буквально силком выволок из палаты, бросив едва слышно у самой двери брюнету: - Ты слишком явно демонстрируешь свое отношение…
- Я знаю, о чем вы хотели поговорить, Эмма, - Дженифер облегченно выдохнув упала на кровать.
- «Вы»? – удивилась я. Совсем недавно она обращалась ко мне как к равной, тем более, что я младше ее.
- Конечно «вы». Я не посмею назвать столь индивидуальное и величественное существо на «ты». Тем более, что вы первая Великая на моем жизненном пути.
Существо? Вот кто я? А действительно, не чистый элементал и не человек. Что-то среднее.
- Эмма, вы зря так расстроились. Не я первая, не я последняя из тех, кто будет считать вас чем-то большим, чем те, кого мы привыкли понимать. Все боятся неизвестности, а люди, - она криво улыбнулась, хмыкнув, - не способны открыть глаза и понять мир, а мы и есть этот мир. Мы часть его - ключевая составляющая. Вы же, и такие как вы – Великие, достойны, править этим миром и…
- Нет, - не сдержавшись, я вскрикнула и тут же закрыла рот ладонью, оглянувшись на закрытую дверь за своей спиной. Если они услышат, будут проблемы. – Мне не нужно все это, как вы все не поймете?! Не хочу я выделяться. Я хочу спокойной и размеренной жизни с любимым человеком, подальше от всего этого.
- Поэтому вас запечатали? – она даже не смотрела на меня, устремив взгляд в белый потолок.
- Да, наверное…
- Вы сомневаетесь, потому, что чувствуете, что это невозможно. Вы стремительно вливаетесь в прежнее русло, но скоро можете достичь водопада, и вероятно, эта встреча будет фатальной для вас. Хотите? Я, приложив усилия и немного времени, может пару недель, смогу обрушить все ваши барьеры. Даже те, которые вы поставили себе сами.
- Все?
- Все-все.
- Нет, не хочу.
- Вам нравится жить в ожидании, или неизвестности?
- Я боюсь того, кем могу оказаться впоследствии.
- Нет, ты боишься того, что новую тебя не примет он, - Дженифер наконец-то перестала выкать, и посмотрела на меня, улыбаясь.
А я молчала. Зачем слова, она читает меня как открытую книгу.
- Только сейчас, так как ты сильно ослабла и не закрываешься сильно. О Великие, ты еще совсем ребенок. Запуганный и слепой, как котенок. Ты не понимаешь? Думаешь твой личный мирок, это не более чем точка? Одна малюсенькая точка, и даже не в начале исповеди вселенной? Ты целый параграф по тем меркам, и довольно внушительный. Вероятно, пока незаметный, но имеющий колоссальное значение, так как без него содержание, имело бы совсем иной смыл.
- Вы меня выдадите? – робкий вопрос и бичевание в ожидании.
- Глупышка. Не выдала же.
- В смысле?
- Дей сюда приехал не только как куратор. В ЦУС прознали как-то, что здесь прячется потомок двух Великих. Да еще и незаконный по всем меркам. Он ищет здесь тебя, но при этом не видит перед своим носом. Но будь осторожней и готовой к тому, что рано или поздно он все поймет и тогда будет совсем туго. Воспоминания об отце покажутся тебе робкими покалываниями.
- Зачем вам это? – осмелела я, сжав кулаки. Все слишком просто, хоть и новоявленное знание о моем кураторе повергло в легкий шок и необоснованное неверие. Я слишком сильно ему доверилась – наивная.
- Мне интересно посмотреть, как ты изменишь этот мир.
- Вы так уверены во мне? Я не собираюсь ничего делать. Тем более столь…
- Милая, судьбе плевать на твои планы, у нее для тебя огромный путь предначертан. И боюсь, он довольно ухабист. Тебе придется срастись со своей темной сущностью, чтобы преодолеть все. Тебя не только что заметили. И хоть твои родители сполна восполнили плату за свой, - оценивающий взгляд с искрами интереса, - грех, тебя не оставят в покое. Мне только вот интересно: тебя так долго искали действительно или решили дать пару лет помучаться, ради каких-то своих целей?! Два варианта: тебя либо казнят, либо используют. Но, думаю, оба тебе неприятны.
Проглотив сказанное залпом и решив оставить переваривание на потом, я спросила первое, что пришло в голову, но интересовало меня: - ЦУС? Это всего лишь высшая инстанция, или, как и в правительстве людей – есть свои подводные камни.
- Камни существуют всюду, где есть управление. Но ты спросила правильно. ЦУС лишь церберы Великих. Очень неудачно, что тобой заинтересовались. Рано или поздно, Дей докопается до истины, и даже я, зная его очень давно, не могу ручаться за реакцию. Он верен своим убеждениям, а Великие не держат при себе изменников. Ведь ты понимаешь надеюсь, что любые, даже дружеские, покровительственные или, - кивок на дверь, - романтические отношения с тобой, повлекут не самые положительные последствия для окружающих. И поверь, зацепит многих.
- В море буря – корабли страдают?!
- В точку.
- Все понятно, - выдохнула я. Поблагодарив и попрощавшись, вышла из палаты с сожалением, что больше не встречусь с этим прекрасным человеком.
В паре метров от палаты в коридоре стояли Дей и Кай. Яркое свечение энергосберегательных ламп предоставляло отличный простор для внимательного, оценивающего взгляда любимого, который тут же подошел ко мне и предложил опереться на предплечье, чем я тут же и воспользовалась. Усталость нахлынула с новой силой.
Дей кивнул, поспешив к Дженнифер, и как только за его спиной закрылась дверь, я поняла, что больше не доверяю этому человеку. Снова надо быть настороже. Ко мне подобрались очень близко.
- Кай, я домой хочу, - прошептала жалобно я, укрываясь в объятиях своего рыжика.  Словно в окружении нерушимых скал, в его объятиях даже дышалось легче. Теплые губы коснулись моей макушки, и я услышала шумный длительный вдох. Плевать на всех. Мне сейчас это нужно.
- Я поговорю с доктором. Давай, отведу тебя в палату? – забота и нежность в голосе окутывали словно в кокон.
- Да, я тебя подожду. Постарайся уговорить его.
- Я буду убедительным.
 
***
 
Порой, моя жизнь мне кажется книгой с черными листами, в которой пишется местами страшная история, белыми чернилами.
С каждым новым знакомством, все больше проблем. С каждым новым чувством, все больше боли.
Всепоглощающее и практически не дремлющее чувство вины, практически перед всеми, держит меня в своем коконе, всякий раз, пока рядом не покажется мое личное солнце.
Ведь только рядом с ним становится тепло на сердце. Рядом с ним: хочется жить, хочется дышать. Краткие моменты уединения, мы позволяем себе помечтать о том, как после школы поженимся в любом другом городке элементалов, где меня никто не знает и примут за человека. Потом, я продам свой домик, и мы на мотоцикле Кайла будем путешествовать, останавливаться в разных гостиницах и мотелях, пока не надоест. Насытившись свободой, осядем в каком-нибудь тихом зеленом местечке, подальше ото всех.
 
Быстро перебирая ногами Кэт стучала каблуками по мраморному полу так громко, что создавала впечатления всадника Армагедона, с развевающимися от быстрой ходьбы огненно-рыжими волосами и гневной гримасой, немо кричащей «Смерти повинен»! Позади девушки плелся уставший Норман то и дело зевая в кулак.
- Кайлис Маркелл Райс - гнида ты рыжая, - рычала Кэт. Глаза ее почернели, а клыки видимо заострились и удлинились. Я даже вздрогнула, мгновенно вспомнив момент, когда первый и последний раз видела ее такой. Да, тогда испугалась не на шутку, но скорее не самой девушки, а невозможности происходящего и непонимания.
- Родная, мы в больнице, - попытался урезонить ее Норман, но та ничего и никого кроме себя не слышала. Потом, только приблизившись к нам воскликнула: - Эмма!
Крепкие, хоть и хрупкие девичьи руки стиснули стальными объятиями бедную и замученную меня.
- Эммочка. Мы так волновались, так переживали. Все нормально? – зеленые глаза заглянули в голубые, а руки слегка ослабили хватку. Я вздохнула с облегчением. – Что там произошло? Ты сильно пострадала? Я этого гада, - тычок кулаком в грудь брата, - дома уже линчевать буду. Ну- ну, давай, все подробности. Зачем вы потащились туда?
Рука Кайла снова ухватила меня за талию и собственнически вернула к своему крепкому телу, я же непроизвольно полной грудью вдохнула аромат любимого. Он почему-то молчал. Видимо понимая, что сейчас любое его слово, даже самое безобидное, может спровоцировать новый поток ругани в его адрес от рыжей бестии.
Я вкратце поведала суть, упуская пока моменты разговора с Дженн. Я расскажу им, но позже. К тому же я до сих пор не знаю, как к этому всему относится Норман. Нужно будет уточнить этот вопрос с Кэтрин. В курсе ли он всех подробностей?
Кайлу не удалось уговорить доктора на вольную для меня. Он даже пытался угрожать, но тот был непреклонен. Видимо поэтому ему так же отказали и разделить мою палату на эту ночь. Он был согласен даже на полу спать, у моей кровати. Но рыжую компанию вместе с Норманом погнали из больницы как нашкодивших котов.
 
***
 
Все, что я увидела во сне в эту ночь, слилось в какую-то серую туманную массу. Я ведь сильно устала и чувствовала себя как выжатый лимон.
Помнятся лишь отрывки.
Снова был Кайл, тот темный и незнакомый мне. Он удалялся от меня все время оглядываясь. Я чувствовала, что теряю его, но ничего не могла поделать.
Впервые во сне я увидела кого-то, не сильно приближенного ко мне, хотя я вижу ее каждый день в школе – Кори. Она корила меня и все время повторяла: «За что ты так со мной, я ведь ничего плохого тебе не сделала?»
В конце, совсем спутанные отрывки: плачущая Кэтрин, гневный Норман, снова мертвая беременная Грейс на руках у Марка.
И Кайл… Кайл, его пустые и безжизненные глаза на бледном лице.
 
Не знаю во сколько проснулась, но взор втупился в белый потолок палаты, а сознание всеми силами пыталось ни о чем не думать, дабы не забиться в рыданиях. Еще потопа не хватало на улице.
 
***
 
Утром следующего дня, Амадей выехал из гостиницы в которой остановился довольно рано. Все его мысли занимала лишь Дженифер. Ощущения взаимности переполняли молодого мужчину, невесомо пока омрачаясь осознанием, что эти отношения обречены на печальный конец. Но он дал себе слово, что сделает все, для того, чтобы последствия не коснулись его любимой.
Глаза заинтересованно осматривались в поисках идей на достойный дар для Джен. Вот такой он: темный – романтик. Но ведь еще в старых письменах – словах само Сведущей Матери Природы, говорилось, что нет среди детей ее темных и светлых. Каждый лишь в истинных порывах своего сердца сподвигает разум свой на темные или светлые поступки. В угоду себе или другим.
Цветы? Банально. Сладости? Джен их терпеть не может. Взгляд зацепился за сувенирную лавку. Возможно получится найти что-то стоящее.
Маленький, до самого потолка забитый всяким барахлом магазинчик и неказистый продавец с пивным брюшком и в потрепанном костюме, видавшем времена и получше. Лысина блестит от света одинокой лампы в ажурном абажуре, а запах благовоний сбивает весь благодушный настрой от смени несочетаемых и приторных запахов. Он же двуликий, хоть и омега. Как он вообще здесь может находиться.
Пока толстячок вещал что-то редкому покупателю, темные глаза оного заскользили по прилавку под стеклом, откуда поблескивали разные украшения, многие из которых можно было бы легко выдать за антиквариат.
Разум Дея сопротивлялся. Можно ведь поехать в город и купить что-то в ювелирной лавке или настоящем антикварном магазине, ведь Дженифер достойна лучшего, намного лучшего. Но тут взор зацепился за два лежащие рядом кулона из неизвестного простому человеку металла: роза ветров на простой цепочке, и пантера или пума в прыжке, на обычном кожаном шнурке.
- А вот это уже любопытно. Заверните мне пожалуйста эти два кулона, - подарок Дей решил все же купить   в городе, но при этом ни капли не жалел, что зашел сюда. Это надо же, такая удача. И где? В месте, где предположительно скрываются два Великих.
- О, отличный выбор, - засиял мужичок, смахивая платочком пот со лба. Серые глаза бегали словно в панике.
- Откуда они у вас? – спросил Кроккот прибавив к голосу фирменных льдистых ноток.
- Точно даже не припомню, но помниться их привезли вместе. Курьер из новичков, бланки…
- Откуда? – медленное движение рукой, и толстые пальцы продавца уже упаковавшие кулоны, стали покрываться инеем.
- Я… я же говорю, точно не…
- Последний раз спрашиваю! – настоял стихийный, и уже вся рука двуликого покрылась коркой толстого льда.
- Я вызову смотрящих, как вы смеете, - завизжал продавец.
- Ты не оставляешь мне выбора, - вздохнул демонстративно равнодушно темный и заморозил уже наполовину двуликого, который явно что-то скрывал.
Когда лед добрался уже до горла, а дышать толстяку стало очень тяжело, тот не выдержал и заорал стихийному с полностью черными глазами: - Гарис, Гарис принес. Воришка. Он уехал из города, я его после этого не видел. Взял у него за бесценок. Это все, что я знаю.
Лед замкнулся прозрачной синевой на макушке продавца.
- Не терплю лжецов, - бросил напоследок Амадей и вышел из лавки забрав оба кулона.